Квинт Лициний 2 - Страница 7

Андрей Романович Чикатило

16.10.1936 - 25.08.1977

Но это будет потом. А сейчас мне пора возвращаться.

Глава 2

Вторник, 30 августа 1977 года, вечер

Ясенево

Андропов приехал "в лес" на закате, разминувшись на подъезде с колонной автобусов, что повезла сотрудников Первого Главного Управления по домам. Опустела и автомобильная стоянка, где посреди рабочего дня можно было увидеть самое, пожалуй, большое скопление личного автотранспорта в СССР.

Отличный новый комплекс, с конференц-залами, библиотекой, спортивным центром и бассейном, собственной поликлиникой, свалился неожиданным подарком на разведчиков в семьдесят втором, когда от него, по причине удаленности от центра, отказался Международный отдел ЦК. Сейчас высоченное главное здание, напоминающее поставленную на попа раскрытую книгу, темнело окнами, и лишь кое-где на этажах продолжалась работа.

ЗИЛ беспрепятственно проплыл сквозь два контрольно-пропускных пункта и затормозил у словно выдутым в небо парусом козырька главного входа. Юрий Владимирович вышел из салона и огляделся. Вдали, у декоративного пруда, из строя подсвеченных заходящим солнцем берез темно-красным пятном привычно выступал бюст Ленина. Правее, несмотря на вечернее время, неторопливо возились рабочие, готовя фундамент под монумент "Неизвестному Разведчику".

Андропов задержал взгляд, перебирая в уме горькие потери. Сколько их было за эти десять лет, уже при нем, исчезнувших, замученных и просто убитых... Сухие строчки рапортов каждый раз всколыхивают память о венгерском мятеже, и по коже ползет озноб. Враг жесток. Порой - нечеловечески жесток.

Перед глазами опять плывут растерзанные тела коммунистов: повешенные, выброшенные из окон, заживо сожженные, с лицами, залитыми кислотой... Танька, наблюдавшая эти ужасы из окна посольства, поседела за день. Его веселая и задорная жена растворилась в том кошмаре, оставив лишь тихую и пугливую тень, боящуюся выходить на улицу даже в Москве, и психиатры лишь разводят руками.

И все равно он ее любит!

Он еще чуть постоял, оттаивая. Он ее отогреет, время еще есть...

В уме вдруг, словно ярко-красный поплавок из-под темной воды, сама собой вынырнула строфа:

И пусть смеются над поэтом,

И пусть завидуют вдвойне

За то, что я пишу сонеты

Своей, а не чужой жене.

Такое с ним случалось. Он любил и умел писать стихи, правда, только в стол. Не Пушкин, конечно, но уже и не графоман.

Андропов повертел в уме пришедшие слова, примеряясь, и отложил в память на дальнюю полочку, как бережливый хозяин откладывает найденный кусок железа в угол сарая - вдруг, да пригодится.

Сзади почти неслышно пристроился верный порученец, и председатель КГБ отмер. Вперед. На эту операцию у него большие, очень большие надежды. В юности, когда ходил на кораблике по Волге, он услышал от боцмана запомнившуюся фразу: "Жизнь, Юра, как мокрая палуба. И чтобы на ней не поскользнуться, передвигайся не спеша. И обязательно каждый раз выбирай место, куда поставить ногу!" Этим искусством надежного движения вверх Юрий Владимирович овладел в совершенстве, но сейчас, в случае успеха по "Сенатору", можно будет, наверное, и прыгнуть... Непривычный уровень риска бодрил, как раскушенная таблетка ментола.

На контрольно-пропускном пункте в здании он дисциплинировано предъявил дежурному сержанту пропуск. Не стоит нарушать продуманный порядок. Здесь даже документы не простые, без фамилий, только фотография, номер пропуска и личный номер разведчика.

Зайдя в свой рабочий кабинет, он расслабился. Ему нравилось работать "в лесу", больше, чем на Лубянке, и гораздо больше, чем в Кремле. Как минимум два дня в неделю, обычно во вторник и пятницу, он целиком выделял на внешнюю разведку, и даже на партийный учет встал именно здесь, в Ясенево, в Первом Главном.

Порученец донес портфель до стола и обернулся, ожидая распоряжений.

- Петро, чайку сделай, - кивнул ему Андропов, - и позвони Борис Семеновичу, пусть идут.

Буквально через пять минут на пороге нарисовались две фигуры.

- Что-то видок у вас, товарищи, подозрительно смурной. Чую, не радовать пришли, а ведь посольство вовремя полыхнуло, - Андропов встретил вошедших сдержано-ироничной улыбкой и энергично махнул рукой в сторону овального стола для неформальных бесед. - Садитесь туда. Сейчас чай сготовится, и начнем.

Чернявый и верткий Георгий Минцев, впервые оказавшийся в этом кабинете, немедленно воспользовался разрешением и вольготно раскинулся в кресле, походя стянув пару сушек из стоящей на столе хрустальной чаши. Задорной наглости подполковнику было не занимать, и сколько бы жизнь не била, веселая бесшабашность при общении с начальством оставалась его визитной карточкой. Если бы не Иванов, вовремя обнаруживший странную логику в головокружительных загулах мысли одного из своих многочисленных подчиненных, служил бы сейчас Жора где-нибудь в Горном Алтае. Но Борис Семенович разглядел за маской оболтуса родственную душу умного авантюриста и выдернул его к себе поближе, поместив в восьмой отдел управления нелегальной разведки, под бок к Лазаренко. На благодатной ниве "прямых действий", как коротко обозначают в Конторе неблагозвучные "террор и диверсии, разведка иностранных подразделений спецназначения", талант Жоры к неординарным решениям расцвел буйным раскидистым чертополохом, время от времени нанося весьма болезненные уколы главному противнику в ходе той незримой мужской игры, что шла все эти годы по земному шару.