Квинт Лициний 2 - Страница 58

И он вернул на стол стопку. Я молча покачал головой и разделил ее на две неравные части.

- Вот, так правильно. Сорок рублей - компенсация понесенных затрат, чтоб можно было следующие сделать. Ну и десятку на личные расходы. А остальное - в семейную кассу, так правильно будет. Мне много не надо. Ну, по крайне мере, пока.

- А ничего так, удачный получился, - мама потрепала мне вихры на затылке и грозно повернулась к папе. - А я ж тебе говорила, давай двоих или троих заведем! А ты!

- Дык, Ирочка, - он опасливо отодвинулся к стенке, - еще не поздно!

- Ну, - поднялся я, - не буду вам мешать. Знаю, мое слово - последнее, но я бы предпочел сестренку.

- Может, котеночка завести? - неуверенно предложил папа.

- Ты еще рыбок предложи! Консервированных, под пиво!

Я закрыл дверь, отсекая себя от шутливой перебранки родителей на кухне, и встал у кровати, тупо глядя в окно. Сил идти в душ не было. Да и черт с ним, с душем, раз в полгода можно и немытым лечь. Я содрал с себя одежду и комом бросил ее в сторону стула, а затем со стоном облегчения упал на кровать и забился с головой под одеяло. Озноб, вселившийся в меня на Ленинском проспекте, никак не проходил.

"Заигралось, дитя..." - неумолчным эхом носилось в голове. Затем откуда-то из дремучих глубин памяти выполз уродливый, где-то давным-давно случайно услышанный, обрывок "пролонгация реверберации", и это была последняя мысль.

Я упал в сон, как с обрыва. Сначала под бессильными ногами зазмеились по стеклу трещинки, а потом начался медленный, но страшный полет-скольжение над мрачными лестничными маршами "нутрянки". Я считал этажи, почему-то вслух, на дари, и никак не мог дождаться последнего - шестого. Так и провалился в беспамятство в ожидании дна.

Глава 8

Пятница, 18 ноября 1977, день.

Ленинград, "Большой" дом.

- Повезло, - добродушно заметил генерал, - везучий вы.

Жора кивнул, продолжая раскладывать крупные, размером со стандартный лист, отпечатки.

- Вам спасибо. Грамотно вычислили и точки, и вероятный период.

Он взял из стопки верхний снимок и на пару секунд замер, оценивая картинку. Лицо его было спокойно, но легкая дрожь уголков фотографии выдавала волнение и азарт. Чуть слышный разочарованный выдох, и очередной глянцевый лист лег на стол.

- Да это-то как раз не так и сложно было, - усмехнулся, глядя на него, контрразведчик и начал, загибая пальцы, перечислять, - все вбросы писем происходили во второй половине дня. Недалеко от станций метро по первой линии. На крупных улицах, но не в местах, часто посещаемых иностранцами. Не сразу на выходе из метро, но и не очень далеко от входа. А дальше мы просто отбросили три привокзальные станции и те, где уже были вбросы... Так выделили одиннадцать станций, где высока вероятность следующего вброса. Чуть проредили ящики вокруг них, и, после привлечения слушателей из "семерочной" школы, хватило сил взять оставшиеся точки под контроль с утра и до ночи.

- Ну вот, а вы говорите "везение". Умение, Владлен Николаевич, умение.

- Везение, везение, однозначно, - решительно не согласился Блеер. - Выявить действующую закономерность поведения объекта по трем случаям - это везение. Могло оказаться банальным совпадением.

Толстая пачка, наконец, разложилась в три ряда на длинной, обтянутой черной кожей столешнице, и Жора пригорюнился, рассматривая единственно удавшуюся серию из пяти снимков. По иронии судьбы, на них было одно и то же: вид объекта сзади.

Он еще раз пробежался взглядом, запоминая пеструю кроличью шапку с приспущенными ушами, кусочек клетчатого мохерового шарфа, короткую курку темного цвета, черные расклешенные штаны и черные же ботинки. На самом первом кадре, зафиксировавшем вброс, виден еще кончик носа. Но сколько там того носа?! По этому фрагменту якута от грузина не отличить!

- Проклятье, - ноздри Минцева гневливо раздувались. - Ну, нет бы он отходил от ящика в другую сторону! Просто закон подлости какой-то!

- Да, с этим немного не повезло, - меланхолично согласился генерал, - вот, посмотрите на схему наблюдения: объект прошелся крайне неудачно для нас. Со стационарного поста, где был размещен длиннофокусный фотоаппарат, все время было видно только его спину, он даже при вбросе письма в профиль практически не повернулся. Чтоб получить лицо, сотруднице пришлось выходить ему навстречу и снимать с руки, с помощью закамуфлированного в сумочке "Аякса". В движении, при отсутствии дневного освещения, в снегопад, при фиксированном на пять метров фокусе... Пыталась сделать серию с ручной выдержкой, что, в общем, было оправдано. Но нужно быть удачливым асом, чтоб в таких условиях снимки получились. Ничего удивительного, что почти вся серия смазана. Вы бы, - Блеер внимательно посмотрел на московского эмиссара, - подкинули нам на будущее "Золы" и, особенно, "Зари", а? А то на старой опертехнике работаем. Была б кинокамера, горя сейчас не знали.

Жора расстроенно взмахнул руками:

- Эх, сказали б раньше. Я под эту операцию, ей богу, выгреб бы весь московский склад. А теперь что? Когда нам еще так повезет?

- И теперь не поздно, - уверенно сказал генерал, - везите и не сомневайтесь, пригодится. А с тем, что получилось... Да нормально все получилось. Обычная ситуация. Уже есть с чем работать, и это хорошо. Есть ориентировка, это раз. Потом, опять вброс по первой линии метро, закономерность подтвердилась. Теперь можно не только фотодокументировать, но и провожать до дома подходящих под ориентировку. Все-таки молодые люди не самые частые отправители.

- Да я понимаю, Владлен Николаевич, все понимаю... Но как обидно! Могли же разом все проблемы решить. - Минцев еще чуть погоревал и кивнул в сторону лежащей на столе сводки наблюдений. - Словесный портрет какой сотрудница дала?